Телесные наказания, хотя они пользуются дурной репутацией, являются популярным способом образумить зарвавшегося ребенка. Обычно к попе ребенка прикладываются после того, как все угрозы и урезонивания прошли мимо цели. Чаще всего к битью прибегают в запальчивости, без предварительного плана, когда терпение родителя окончательно лопается по всем швам. В первый момент кажется, что порка — безотказное средство. Она снимает напряжение с родителя, а ребенка на некоторое время делает послушным. И как говорят некоторые родители, «разряжает атмосферу».
Если порка — эффективное средство, почему мы с таким тяжелым чувством к ней относимся? Мы почему-то не можем заглушить внутренний голос сомнения в долговременном эффекте физического наказания. Мы смущены необходимостью использования силы и беспрестанно уговариваем себя: «Это был лучший способ решения проблемы».
В телесном наказании неверен сам урок, который оно демонстрирует. Телесное наказание учит ребенка нежелательному методу подавления фрустрации. Оно в самой драматичной форме говорит ему: «Если ты разозлен — бей!» Вместо того чтобы показать наше возмущение и негодование цивилизованным способом, мы прививаем нашему ребенку нравы джунглей.
Одним из худших побочных эффектов физического наказания является то, что оно может помешать нормальному развитию совести у ребенка. Порка слишком легко освобождает от ответственности. Ребенок, расплатившись за плохой поступок, чувствует себя вправе повторить его. У ребенка развивается то, что Селма Фрайберг называет «бухгалтерским подходом» к плохому поведению. Этот подход позволяет плохо себя вести, набирая долг по статье «расходы», и раз в неделю или месяц расплачиваться с этими долгами телесным наказанием. Иногда дети сами провоцируют взрослых на порку. «Они сами иногда напрашиваются на трепку», — говорят родители.
Ребенок, который так поступает, нуждается в помощи, чтобы справиться с чувством вины и гнева, а не в уступке его «просьбе». Это не такая легкая задача; в некоторых ситуациях чувство вины и гнева можно уменьшить в ходе открытого обсуждения проступка. В других ситуациях потребности ребенка могут быть приняты без критики и ругани только наложением ограничений на его поступки. Порывы ребенка могут быть затем направлены на приемлемый символический объект, чтобы дать им выход. Когда ребенок получает возможность выражения чувства гнева и вины, а родители усваивают способ установления и укрепления запретов, необходимость в телесных наказаниях уменьшается.
Один день в жизни ребенка
Цивилизация отвела родителям роль убийц радости, которые должны говорить неумолимое «нет» самым большим радостям маленького ребенка: нельзя сосать большой палец, нельзя трогать член, нельзя ковырять в носу, нельзя играть с калом, нельзя шуметь. Цивилизация холодна и жестока к младенцам — вместо теплой мягкой груди она предлагает жесткую холодную чашку; вместо немедленного облегчения и ощущения тепла в пеленках она предлагает холодный и неудобный горшок и необходимость терпеть.
Некоторые ограничения в самом деле необходимы, чтобы ребенок стал социальным существом. Родители, однако, не должны увлекаться ролью полицейского, стоящего на страже интересов цивилизации, если хотят избежать ненужного возмущения и враждебности со стороны ребенка.
«С добрым утром»
Мать не должна быть человеком, который каждое утро будит своего ребенка-школьника. Ребенок будет возмущаться поведением матери, которая тревожит его сладкий сон и прерывает сладкие утренние грезы. Он страшится матери, которая каждое утро входит в его комнату, срывает с него одеяло и громко говорит: «Вставай, а то опоздаешь». Во всех отношениях лучше, если ребенка по утрам поднимает будильник. Тогда он не будет смотреть на мать как на бездушный «будильник».
Восьмилетняя Ивонна каждое утро с большим трудом встает с постели. Каждый раз она старается задержаться в кровати хотя бы на несколько бесконечно сладких минут. Мать пробовала поднимать ее ласково и сердито, но ничто не помогало: Ивонна по-прежнему не желала вставать. Она медлила с подъемом, завтракала из-под палки и в конце концов опаздывала в школу. Ежедневные споры постоянно сердили мать, вконец измотав ее.
Ситуация разительным образом изменилась, когда мать сделала дочери неожиданный подарок — электронный будильник. В коробке Ивонна нашла записку: «Ивонне, которая очень не любит людей, нарушающих по утрам ее сладкий сон. Теперь ты сама себе госпожа. Люблю, целую, мама». Ивонна была удивлена и очень обрадована. Она сказала: «Откуда ты знаешь, что я не люблю тех, кто будит меня рано утром?» Мать улыбнулась и ответила: «Я это вычислила».
Когда новенький будильник прозвонил на следующее утро, мать сказала Ивонне: «Еще так рано, доченька, почему бы тебе не полежать еще пять минут?» Ивонна выпрыгнула из кровати со словами: «Нет. Я же опоздаю в школу».
Не надо называть лентяем ребенка, который не может быстро встать ранним утром. Не надо также обзывать того, кто не сияет с утра, как новенький шиллинг, «сердитым котом». Не стоит высмеивать детей, которые с утра не в состоянии быть бодрыми и веселыми. Чем затевать с ними бесконечную и бессмысленную битву, лучше дать им полежать еще десять драгоценных минут: пусть они поспят или тихо помечтают в полудреме. Для этого надо поставить будильник на несколько минут раньше. Наши высказывания должны говорить скорее о сочувствии, чем о гневе, презрении или тревоге за здоровье ребенка:
«Трудно встать сегодня утром».
«Какое удовольствие еще немного поваляться в постели».
«Полежи еще пять минут».
Такие высказывания делают утро ясным и безмятежным, создают климат тепла и близкого доверия. Напротив, следующие высказывания сразу делают утро холодным и пасмурным:
«Вставай, лодырь».
«Сию же секунду вылезай из постели».
«Боже мой, ты же просто соня!»
Такие высказывания, как: «Почему ты до сих пор в кровати? Ты что, заболел? У тебя что-то болит? Может быть, у тебя болит животик? Или головка? Дай-ка я посмотрю твой язычок», заставляют ребенка предположить, что к нему относятся с нежностью только в случае, если он болен. Ребенок может подумать, что разочарует мать, если будет отрицать симптомы, какие она столь щедро перечислила. Чтобы доставить матери удовольствие, ребенок может милостиво сознаться, что действительно плохо себя чувствует.